У Маріуполі клали тіла загиблих на балкони квартир. А на російському телебаченні воні стверджуют, що винні українські націоналісти

КИЕВ, ДЕНЬ ДВАДЦАТЬСЕДЬМОЙ

Начну с сентенции, возможно, сомнительной, но мне она кажется верной: «Если война чем-то и хороша, то тем, что обнажает абсурд - как нашу истинную природу». И личную, и коллективную природу, сущность. Мы культурны и осмысленны очень поверхностно, наш здравый смысл и рациональность – легко сдуваемая пленка, когда нам, живым существам начинает угрожать уничтожение и когда мы от страха сатанеем. Война это и есть – страх и жажда уничтожить источник страха.

Мысли у меня сегодня под воздействием нескольких впечатлений отрывисты, и это будет сказываться на стиле повествования. Часто они не напрямую связаны между собой, но таковым и является мышление в войне – разорванным, нелогичным, с яркими картинами, часто циклически замкнутым. Будто пытаешься разрешить несколько неразрешимых вопросов одновременно - постоянно к ним возвращаясь и не находя ответа.

Например, самый простой случай: сидишь, пишешь статью, но периодически слышны разрывы снарядов. Или разговариваешь по телефону, и опять рвануло, но уже ближе, окна завибрировали. Инстинктивно приходится прерываться. Иногда чувствуешь прилив адреналина, а часто и нет, просто тревогу и раздражение. И думаешь – что за идиотизм! Хоть вполне рационально понимаешь, что это русские ракетчики или танкисты пытаются уничтожить наших солдат и наши дома, что у них приказ, что они хотят выжить и потому пытаются уничтожить тебя – вся эта рациональность меркнет перед простым как стол пониманием в общем-то очень простой, до идиотизма простой вещи – тебя хотят убить. И при случае убьют.

А позавчера на одной из окраин Киева крылатой какой-то сверхмощной ракетой уничтожили торговый центр. Я в нем бывал: буквально год назад там состоялось его торжественное открытие. Года 2 строили – огромный торговый, спортивный, развлекательный и всякий еще деловой центр. Помню его – новеньким, чистеньким, огромным. Он должен был стать местом притяжения для микрорайона, тоже большого и нвового, еще не до конца отстроенного, там чуть ли не 100 новых многоэтажных домов должно быть по проекту. А сейчас это куча бетона 150 на 200 метров.

Причем никакой военной логики в этом разрушении нет. Просто новый торговый центр и просто в него прилетела сверхмощная ракета. Очень просто.

Возможно (закрадывается рациональная мысль) это был способ еще больше напугать киевлян? Но киевляне не напугались. И рационализм российских генералов тухнет, а на его месте остается все та же бессмысленная пустота.

Из Мариуполя доходят вести (почти месяц осады и обстрелов) – тела погибших (в основном мирных жителей) их родственники кладут на балконы своих квартир. Вывезти и похоронить эти тела нельзя. Если есть место, а обстрелы слегка затихают – то хоронят просто во дворах домов, в неглубоких могилах. В квартире долго с телом находится нельзя, похоронить нельзя, на улицу просто не выкинешь. И их кладут на балконе.

А в это время из Крыма доходят другие вести – в Северокрымском канале появилась вода и даже можно уже кое-где рыбачить! Кадры веселых рыболовов. Ради того, что бы Северокрымский канал наполнился водой и прорубают российские войска коридоры по южной Украине – вот, отогнали украинцев от важной дамбы! Но пользоваться этой водой крымские крестьяне смогут лет через несколько, не раньше, доказано наукой. Но есть что показать по телевизору.

А воссоединится Крыму с ДНР попросту необходимо! Но только не ясно, для чего – и Крым, и ДНР глубоко депрессивные образования, и предложить им друг другу нечего. Так для чего же тогда уничтожают Мариуполь, ставший на этом пути, весь город с заводами, портами и всеми жителями? Холодный рассудок подсказывает: для того, чтобы Путин смог продемонстрировать хоть какую-то победу. Путин этого очень хочет, генералы командуют, его солдаты заряжают гаубицы, снаряды из гаубиц калечат людей, эти останки собирают и относят на балкон или хоронят под забором. Вполне логично, почему нет?

Но на крымском телевидении есть и другие кадры: беженка из Мариуполя (такие там есть, хоть и совсем немного) рассказывает об ужасах блокады. «Нам не давали ни еды, ни воды!» «Кто не давал? - уточняет репортер – Украинские националисты?» «Да, они… А еще они трупы не давали хоронить». «Это же украинские националисты!» подтверждает репортер.

Эта женщина не говорит, кто организовал в Мариуполе блокаду и расстреливал колонны беженцев, а репортер не спрашивает. А она попросту до смерти рада, что выбралась живой. И про логику какую-то и факты она попросту не хочет вспоминать, она думает только о тепле, воде и еде. А потом опять о воде, еде и тепле. Если для этого в микрофон нужно что-нибудь сказать, она скажет.