Перед Великодній піст у Києві. Люди моляться, але храми порожні. Це також війна церквей

КИЕВ, ДЕНЬ ДВАДЦАТЬТРЕТИЙ

Сейчас – 2-я седьмица Великого предпасхального поста. Это очень важное время для православных. И в Киеве, одной из духовных столиц Православия, эти весенние дни всегда были особенными. Да Киев вообще весной особенный.

Киев изобилует православными церквями и монастырями, - есть также немало костелов, протестантских молитвенных домов, синагог, мечетей и других мест скоплений верующих. Все они так или иначе заняли свою позицию в этой войне. В синагоге Бродского, например, заявили, что будут раздавать продукты всем нуждающимся, независимо от происхождения. Киевские буддисты, судя по их объявлениям, свои усилия направляют на усиление планетарной ментальной энергии миролюбия – у них есть особые способы медитации для этого. Вообще говоря, быть сейчас верующим и, одновременно, желать продолжения убийств – не совсем гармонично, а в ряде случаев категорически недопустимо; рядовые украинские христиане, впрочем, ищут какого-то компромисса и останавливаются на тезисе, что они не стараются убивать, а останавливают руку убивающих.

Дело осложняется тем, что украинские церкви и украинское Православие сейчас – вопрос очень запутанный. В двух словах его можно сформулировать так: господствовавшая веками церковная система в Украине была подчинена российскому государству, потом (с 1917-го по 1991) советскому, потом опять российскому. Но за последние 30 лет многие украинские верующие и священнослужители отказались участвовать в жизни такой сервильной церкви, вышли из нее, а свое православие унесли с собой. Сейчас функционирует по меньшей мере 3 крупных православных иерархии, но одна из них и самая до сих пор крепкая и многочисленная – подчиненная Кремлю Украинская Православная Церковь Московского Патриархата.

Это противоречие сильнейшим образом заявило о себе с того момента, когда их (священников и епископов) главный начальник начал бомбить и уничтожать украинцев. Противоречие мощнейшее. Уукраинцам пока не до церковных вопросов, но становится понятно, что УПЦ МП доживает в существующем виде последние дни. Единственное, что ее может спасти – это победа российских войск и установление в Украине оккупационного режима.

Столь долгое вступление мне понадобилось для того, чтобы далекие от Киева читатели поняли, с каким чувством я входил сегодня в великолепный Владимирский собор на бульваре Шевченко – или, скорее, с какими вышел оттуда.

Я вполне обычный для Украины христианин, и потому захожу в храмы редко. Мне нравится архитектура и росписи, церковная утварь, голос священника и пение певчих. Это моя традиция, это родное и домашнее. Кроме того, помолившись, я становлюсь спокойным и умиротворенным.

В поисках умиротворения я начинаю молиться, но отмечаю, что в храме всего-то кроме меня две старушки и один мужичек. И это в начале поста, особого для православных времени. И для украинцев, славящихся своей набожностью. Да еще и в дни войны, когда верующим следовало бы молиться усердно и активно. В обычный день месяца 2 назад в этом прекрасном храме было бы человек 30, не меньше.

Потом я задаю себе вопрос: а какой епархии этот Владимирский храм? Может быть, московской? Может быть, с этим все связано? Храм оказался, как потом я выяснил, вполне правильный, Киевского патриархата. Но сам вопрос, ставший вдруг для меня таким важным, симптоматичен.

Начиная с Майдана УПЦ МП противопоставляло себя чаяниям народа, революционной его части. Ее руководящие персоны редко заявляли что-то однозначное, но постоянно настаивали на братстве, нераздельности и, в конце концов, неразличимости «русских» и «украинцев». Вот и нечего бунтовать – продвигали они такую мысль, под покровом многих добрейших слов, цитат из Библии и исторических экскурсов. Московских церковных наместников в последние годы своего позорного президентства очень любил Янукович. А они любили его. Их связи, подконтрольность и даже включенность в систему КГБ-ФСБ была хорошо известна любому образованному человеку. А с началом войны на Донбассе в каждом сельском попе поближе к линии огня подозревали шпиона и наводчика вражеской артиллерии.

И сейчас их – священников, монахов и особенно-активных прихожан этой конфессии – особенно внимательно проверяют на предмет сообщничества с диверсионными группами. Пока вроде бы складов взрывчатки в монастырских кельях не нашли, но что все эти «московские попы» и зависимые от них граждане суть разветвленная вражеская агентурная сеть - всеобщая и распространненейшая убежденность. Таковы они, московские попы, - в глазах воюющей украинской нации. Среди социальных заказов, с которыми выступят украинцы в случае и во время своей победы будет обязательно и такой: «Ни одна церковь и ни один священник на нашей Богом Данной Земле не подчиняется московскому патриарху».

А пока можно услышать разговор, который произошел недавно в моем присутствии.

Женщина, прихожанка УПЦ МП, своему мужу, солдату: А говорят, монашки Лавры письмо Путину написали. Просили заступиться за них. Боятся.

Ее муж: И что? Он ответил?

Она: А еще ваши,.. наши ребята туда ходили, все кельи обыскали.

Он, думая о чем-то другом: И правильно. Руки будут свободны – весь этот гнидник*) разгоним.

А украинцы и украинки сейчас в храмы редко ходят. Причина несколько, и вот как я могу основные из них зафиксировать:

- Батюшка какой-то неясный, все про любовь да про любовь.

- Времени нет о душе подумать!

- Попы – они вообще какие-то непонятные. Да – да. Нет - нет. Ну и скажи, как есть!

А многие из них, верующие и практикующие любовь, сейчас, как то завещал Христос, затворяются в одиночестве в одинокой комнате, и обращают вовне, куда-то к неясному Богу, свои чаяния, отчаяния и пожелания – в тихой, индивидуальной молитве.

Я, кстати, тому не раз бывал свидетель. Верующие молятся.

*) Скопление блох и вшей.